Их ценят любители винтажа за то самое классическое звучание, которое встречалось в парфюме в первой половине прошлого столетия. Их ценят поклонники андеграундной ниши — за странные сочетания нот, грубую кожу, смелость и напор, способность раздвинуть сложившиеся границы парфюмерии. Это настоящие духи феноменальной стокойсти и с длинным шлейфом — одной капельки хватит, чтобы благоухать целый день.
Общаться с Николаем — сплошное удовольствие. И сегодня вашему вниманию предлагается небольшое, но подробное интервью — о творческом пути, парфюмерной ревности и духах для Ренаты Литвиновой.
- Давай начнем с начала. В какой момент у тебя началось увлечение парфюмерией?
- В седьмом классе я приехал из Казахстана в Ригу. Там была распространена ароматерапия. И я этим очень увлекся, стал изучать, какое влияние имеют на человека эфирные масла, даже пробовал ими лечиться и принимал во внутрь, но тут, конечно, нужно знать, какие именно. Кстати, это не парфюмерное сырье, но это я понимаю уже сейчас.
Когда был подростком, перепадало что-то в подарок от мамы или сестры, это был Mary Kay или Oriflame, и еще Eau Jeune (от Новой Зари, прим.), мне он очень нравился. Самый первый люксовый аромат мне подарила подруга Инна в начале нулевых, это был Givenchy в бордовом флаконе (Givenchy Pour Homme, прим.), и я очень долго пользовался именно им. А потом я познакомился с Comme de Garcons, и любовь к этой марке продолжается до сих пор. Я не считал даже, сколько флаконов у меня было, я ими обливался, пусть они и очень насыщенные. Но я никогда не стеснялся быть слишком ярким в ароматах. Ароматы этого бренда я собрал почти полностью.
В это время я как раз и стал интересоваться, а что еще, кроме Comme de Garcons и Givenchy существует. Хотя в Казахстане с этим дела обстояли плохо, всего пару магазинов, причем не таких, как российские крупные сети, а маленькие, где люди сами покупали, привозили и перепродавали. Я подружился с владельцами и стал просить их привезти что-то необычное, редкое. Мне уже тогда нравились ароматы, которые не нравятся большинству, про которые говорят, что пахнет склепом или бабушками. Никогда не любил свежие, цитрусовые, за исключением Eau Jeune, да и то в детстве. Таким образом собрал большую коллекцию.
- А когда ты понял, что хочешь не просто пополнять коллекцию, а стать тем человеком, чьи флаконы будут стоять на парфюмерных полках других людей?
- Я очень творческий человек, но при этом и очень материальный, прагматичный. И я всегда хотел какую-то творческую работу. Парфюмерию я не рассматривал, я не думал, что можно сделать из этого профессию и стать парфюмером. Все произошло случайно. Я думал о том, что хочу работу в области моды. Был большим поклонником творчества Александра МакКвина. Многие люди обращались ко мне с просьбой помочь и подобрать что-то в магазинах одежды. Это меня, кстати, всегда удивляло — думаю, это должно быть неким врожденным чутьем. Мой самый ненавистный вопрос в парфюмерии — как выбрать себе аромат. Так же, на мой взгляд, и с одеждой — нет никаких правил, если нравится, то надеваешь, если нет, то нет. Или любишь, или нет. Но кто-то ленится думать самостоятельно, а другим нравится на этом зарабатывать.
Я отучился в Высшей школе моды Blanche Noir. И понял, что это не мое. Второй раз в жизни. Я по первому образованию музыкант-саксофонист, очень люблю музыку, жить без нее не могу, но работать в этой индустрии мне не хочется. Мне все еще интересна мода, я дружу с историком моды Мариной Скульской, бываю на модных мероприятиях, но быть стилистом или что-то в этом духе не для меня. Мне хотелось делать что-то своими руками, но становиться дизайнером мне не интересно. Тем более, их слишком много. Потом я увидел, что появилась школа парфюмерии, отправил им письмо и успел только на третий поток. Стал посещать занятия, закончил учебу в сентябре, потом стал делать ароматы. Зимой состоялась моя первая презентация для группы Парфпосиделки во ВКонтакте. И после этой встречи обо мне сразу стали писать, обсуждать меня, мои духи, стали огранизовывать распивы, покупать флаконы, другие группы стали заказывать в другие города. Этой группе я очень благодарен.
После той презентации мне, кстати, написали некоторые наши парфюмеры с чем-то вроде благодарности. Люди говорили, что после меня на наших русских парфюмеров обратили внимание, до этого если как-то и относились, то больше негативно. Наверное, нескромно так говорить, но таких писем было сразу несколько, хотя возможно просто так совпало и пришло время.
Думаю, если бы я не стал парфюмером, то занялся бы украшениями. Я бы стал ювелиром или дизайнером ювелиных украшений. Мне очень нравятся натуральные камни.
- Сегодня ниша — это часто просто маркетинг, некое «поглаживание» потребителя, которому нравится осознавать свою нетаковость. И под этим соусом продается очень много ароматов. Именно это направление наиболее востребовано на сегодняшний день. Достаточно взглянуть на продажи by Kilian или Montale, или даже нежно любимого мной Пьера Гийома. Ты же делаешь парфюмерию совсем не такую. Я говорю так не потому что она нравится мне и это тоже своего рода «поглаживание». Она действительно необычная, андеграундная. Что это для тебя — свободный путь гордого орла по принципу «я делаю то, что мне нравится» или некий осознанный выбор, ориентированный на определенную публику?
- Когда все начиналось (да и сейчас), я ничего не анализировал. Не было такого, чтобы я садился и составлял план, какую-то схему, в каком именно направлении буду работать. Еще когда учился, я, конечно, думал о том, в каком направлении буду работать и понимал, что мне нет смысла конкурировать с популярными тенденциями. Всех этих легких, свежих, цитрусовых или наоборот, сахарно-сладких ароматов очень много, они доступны и вряд ли кто-то пойдет за авторской парфюмерией при таком выборе в магазине.
Любовь к непонятным, тяжелым ароматам у меня была всегда. Я вообще люблю необычные вещи и умею видеть красоту в уродливом. Но это внутреннее и касается не только парфюмерии.
Я никогда не хотел делать что-то такое же, как и у всех и как все. Хотя я не совсем с тобой согласен, у меня ведь есть и коммерческие духи. Когда я только начинал, многие ароматы люди не восприняли и не оценили. Самыми востребованные были «След от сладкого поцелуя» с черной смородиной, «Ева», «Райские сады», «Убийственная красота». И они же, на мой взгляд, самые попсовые. «Наслаждение» из этой коллекции уже другие, я их вижу по другому.
Когда я делал «Цыганскую коллекцию», я хотел сделать ее совершенно некоммерческой, и ее практически не покупали люди. В Петербурге, кстати, она до сих пор плохо продается, а когда у меня была презентация в Москве, наоборот, она полюбилась больше других, выкупили всю «Цыганскую кровь», хорошо продаются «Кармен» и «Табор». И значит не такая уж она некоммерческая, эта коллекция. Хотя на презентации я говорил о том, что она непопулярна и люди сразу обратили внимание именно на нее внимание. А в Баку у меня есть клиентка, которая скупила себе ее всю. Кстати, «Цыганскую коллекцию» я делал для Ренаты Литвиновой. У нас, видимо, вкусы пересекаются, потому что мне было очень легко делать эти ароматы.
Но может быть я немножко лукавлю, ведь я осознано делаю то, что делаю.
Я думал о том, чтобы выпускать ароматы в двух направлениях, для себя и узкого круга ценителей, а так же для широкой аудитории. Например, этим летом я хотел выпустить «Морскую коллекцию», коммерческие ароматы, понятные всем, с более доступной ценой, которые будут продаваться большим тиражом. Но душа не лежит. Мне самому не нравится, не нужно изменять себе.
Я направлен на самого себя, пожалуй так.
- И в продолжение предыдущей темы, какая она, аудитория Nimere Parfums? Кто твои покупатели? Они похожи на тех, кто пользуется, к примеру, Creed или by Kilian?
- Те, кто любит Creed или by Kilian чаще всего едут в модный бутик и покупают то, что дорого стоит, хорошо сделано визуально и у всех на слуху.
Российская нишевая парфюмерия больше популярна в узких кругах ценителей авторской работы. К сожалению, таких людей, кто ищет что-то уникальное, пока немного. И это нормально, редкое на то и редкое, что его не должны хотеть все.
Понимание своего покупателя у меня есть.
Я очень ценю их и очень ими дорожу. Кто-то из них — коллекционеры, каждый месяц пополняющие свой парфюмерный шкаф несколькими новыми флаконами. Но я знаю также, что некоторые копят на флакон моих духов, откладывают с нескольких зарплат. Это меня очень трогает.
Они необычные. Многие из них не погружены в мир моды, но увлечены внутренней красотой. Я их очень люблю и желаю им всего наилучшего.
У меня много клиентов не в России. Например, одна из моих почитателей из Литвы, многие живут в Италии, Португалии, я говорил про Баку. Недавно мужчина из Пакистана добавился в этот список.
Многие из ценителей Nimere Parfums идут на контакт, мы переписываемся. Хотя не все — некоторые просто покупают, а другие стесняются и боятся пообщаться.
Кто-то пишет мне свои истории, они действительно любят мои духи, относятся к ним трепетно, кому-то они даже в каком-то смысле помогают морально.
Конечно, я люблю деньги и комфорт, меня радуют высокие продажи. Но такое отношение и такие истории трогают меня даже сильнее, чем сами продажи.
Кое-кто пишет мне, что после моих духов они перестали знакомиться с чем-то другим и ничем другим не пользуются. У меня нет звездной болезни, я понимаю, что это может быть не навсегда, увлеченные люди в любой момент могут увлечься чем-то другим. А в самом начале, как жуткий собственник, я очень ревновал, если кто-то из моих клиентов пользовались работами каких-то других парфюмеров.
- Следующие вопросы напрашиваются сами собой. Кого из коллег ты считаешь или когда-либо считал конкурентами? Кто вдохновляет тебя? С кем хотел бы поработать вместе?
- Конкурентов у меня нет. Я даже никогда об этом не думал. Если брать российскую парфюмерию, мы все очень разные и делаем очень разные духи. И работаем на разную аудиторию. Когда я это понял, то успокоился и перестал ревновать. А если говорить о западных Носах, у нас разный уровень известности и разные масштабы производства, нас нельзя сравнивать.
Что касается вдохновения, я сейчас практически не знакомлюсь с чужими ароматами. Ношу только то, что делаю сам. Но из последнего купленного (это было еще давно) люблю Sans Égal Parfums Sophiste, а еще Bois d'Ascese Naomi Goodsir.
Из наших парфюмеров, мне понравилось два аромата у Олега Грабчука - «Кирза», красивая кожа, хотя и мягкая, «Комната для всего» в винтажном стиле. Он, кстати, недавно мне написал. Мы пообщались, он очень открытый, добрый человек, без ревности, эгоизма, так что сначала я даже ждал подвоха. Я сделал пост о нем на своих страницах, кто-то из моих клиенток поблагодарили за наводку, и я был удивлен, что не почувствовал укола ревности.
Я проанализировал свои любимые ароматы Comme de Garcons, все их сделал Бертран Дюшафур. Мне нравится, как он работает для других брендов, хотя говорят, что для себя он работает хуже (проект Renegades, прим.), я сам с этим не знакомился. А вообще, я симпатизирую итальянцам. Я пока не знаком с ароматами Анжело Прегони, но мне нравится его подача и я уверен, что и духи я оценю. Так же симпатизирую Филиппо Сорчинелли. Меня цепляет сам подход, но познакомившись с одним из парфюмов, я был удивлен. Красивый, но очень близкий к коже тихий аромат, я ожидал большей громкости.
С кем бы я поработал? Думаю, ни с кем. Все-таки, в работе я одиночка. Да и не представляю я, как два парфюмера могут что-то создавать вместе. Возможно, и изменю свое мнение, но пока ни с кем.
Хотя как я мог забыть?! Серж Лютенс. Вот с ним я бы хотел поработать. Он очень крутой.
- Кстати о работе. Как именно происходит создание аромата? Приступая, ты уже знаешь, что должно получиться, есть какой-то план или ты делаешь, что называется, «как Бог на душу положит»?
- Конечно, план есть. Это идея, конечная цель или какая-то история. Но иногда бывает так, что я вообще ничего не знаю — конкретной цели, названия, направления. Просто сажусь и начинаю работать, экспериментировать, пробовать. Но это не готовая работа, а скорее наброски, которые позже могу использовать в процессе создания других запланированных духов. Но даже по готовым зарисовкам я сейчас делаю что-то редко, так как нужно повторять уже сделанные когда-то формулы, пополнять ассортимент. А в начале, от выпускного и до первой презентации, я просто садился и без плана в голове пробовал, смотрел совместимость компонентов. Это интереснее и так мне больше нравится. Очень плохо, что мне приходится заниматься не только творчеством, но так же оформлением, продажами, рекламой.
Когда работаю без плана, чаще всего я беру свои любимые компоненты, а если есть какая-то цель, то приходится брать не то, что хочется, а то, что нужно. Например, запах зеленой травы. Я не люблю эту ноту и в моих любимых ароматах ее нет, но если я буду делать аромат с какой-то заранее придуманной концепцией и составлю соответствующий план, то зеленая трава в нем может и появиться.
- Раз уж мы заговорили об отношении к компонентам, какие из своих ароматов ты считаешь наиболее близкими для себя, любимыми, особенными?
- Мой самый любимый аромат - Marquise. Потом идут Melancholy. Letters Wallice, Shades of Darkness, Nimere` by Nimere` XVI, Dragon Blood.
- Ну и наконец, планы на будущее? Чего ждать поклонникам Nimere Parfums?
- В ближайших планах у меня додедалать кожаную коллекцию, там пока только один аромат «Кровь Дракона». А еще я подумываю выпустить что-то морское, но не с курортным, а с нишевым, андеграундным звучанием.
А если о более глобальных планах, я хочу открыть некую парфюмерную студию. Там бы стоял парфюмерный орган с сырьем, обязательно камин и тяжелые бархатные шторы. Человек мог бы туда прийти, выпить чай или кофе, подобрать аромат в неторопливой обстановке и пообщаться со мной. Это, возвращаясь к одному из предыдущих вопросов, одна из особенностей моих клиентов - они общаются со мной.
- Все твои ароматы очень разнонаправленные. Есть цыганская, русская, английская коллекции... А каким будет аромат о любви?
- Все мои ароматы о любви. О разных ее проявлениях.
Карина Цакоева – историк по образованию, бьюти-блогер со стажем. Карина предельно честно рассказывает обо всем, что ей удалось попробовать. Искренняя и настоящая, она не боится быть собой и на все иметь свою точку зрения.
