Звезд балета, настоящих звезд, чьи имена известны не только балетоманам, во все времена было меньше, чем звезд театра и кино. Потому что балет требует не только особых дарований, но и физических данных, здоровья, силы воли. Сидящим в зале кажется, что балет — это волшебство, порхание и парение под музыку, изящные арабески и фантастические фуэте. Собственно, так и есть. Чтобы порхать и парить, точеное тело балерины должно казаться хрупким цветком, но под нежной кожей скрыты стальные мышцы и гибкие связки. Балет — это не только искусство, это тяжелая физическая работа, каждодневная боль и много пота.
В те времена, когда еще не были изобретены средства, убивающие запах пота, в балетных школах учили ежедневно, а во время спектакля — в каждом антракте протирать все тело водой, в которую щедро добавлялся одеколон. Эталоном классики считалась «кельнская вода» с ее свежим ароматом. Далее тело припудривали и надевали костюм. Когда балерины и балетные танцоры достигали звездного статуса, многие из них выбирали себе ароматы по вкусу. Не обязательно они использовали их во время танца, все же лить в воду дорогие духи — это не просто роскошь, это почти что варварство. Но вне сцены у каждого было свое благоухание, зачастую отражавшее не только ароматические пристрастия, но и характер.
Величайшая и, наверное, самая знаменитая русская балерина, Анна Павлова, незаконнорожденная дочь горничной, в восемь лет смотрела с галерки балет «Спящая красавица» и с тех пор только и делала, что танцевала, поднимаясь на пальцах, будто на пуантах. В десять она уже училась в Императорской балетной школе, где считалась некрасивой, слишком худой и носатой. После выпуска Павлова сделала стремительную карьеру в Мариинском Императорском театре. А потом покинула Россию.
Павлова прославилась не только классическими ролями, но прежде всего «Умирающим лебедем» на музыку Сен-Санса: изумительно гибкие руки превращались то в крылья, то в шею птицы, трепетал лебяжий пух на костюме работы Леона Бакста, кровавым огнем сверкала рубиновая брошь, изображавшая рану на груди… Зрители затаивали дыхание, любуясь ее танцем. «Мадам, благодаря вам я понял, что написал прекрасную музыку!» — сказал композитор, увидев, как Анна танцует «его лебедя».
Павлова объездила со своей труппой весь мир. Она прославилась еще и как завзятая модница. Фотографии ее нарядов обязательно появлялись в журналах для дам, но мало кто мог их повторить: мало кто отличался таким же изяществом. Зато эти дамы могли купить духи, которым Павлова пользовалась неизменно, на протяжении многих лет, с весны 1913 года, когда ей их подарили в Париже: Quelques Fleurs Houbigant. Они пахли влажной сиренью и застенчивыми розами, ландышами и жасмином, а еще обладали тем теплым сладковато-зеленым ароматом, который вырывается из двери оранжереи с тропическими цветами.
Quelques Fleurs создал для Houbigant в 1912-м году Робер Бьенемэ. Они пользовались огромной популярностью. Константин Веригин в книге «Благоуханность» писал: «В них смешиваются, дополняют друг друга и переплетаются естественные качества с искусственно-химической фантазией, создавая новый, красочный и крепкий аромат. На фоне ландыша, сирени, роз, фиалок и ванили разливается заморский иланг-иланг. Quelques Fleurs, выпущенные в 1912 году, оказали очень большое влияние на последующее развитие ароматического искусства».
Этими духами пользовалась его первая любовь, юная Верочка, и для Веригина запах Quelques Fleurs ассоциировался с «золотым сиянием» и был «ароматом счастья».
Мне довелось попробовать у подруги-коллекционера настоящие «Quelques Fleurs». Они совсем не похожи на те, что выпускаются сейчас. Но я понимаю, почему Анне Павловой духи напоминали одновременно благополучный мир до Великой войны (так называли тогда Первую мировую) и сад ее мечты, который она планировала когда-нибудь посадить возле своего лондонского дома Ivy House.
Пока продолжались бесконечные гастроли, Анна приказала устроить в Ivy House пруд для своего ручного лебедя и высадить сотни белых тюльпанов. Из-за разъездов она постоянно пропускала время их цветения. Но балерина верила, что когда-нибудь настанет пора покоя, когда-нибудь она будет любоваться своими белыми тюльпанами и вдыхать ароматы сада не только из флакона. Не довелось. Павлова умерла во время гастролей, от плеврита, в 1931 году.
Не повезло и Quelques Fleurs: дом Houbigant переходил из рук в руки, а парфюм неоднократно реформулировался, так что нынешний не имеет совершенно ничего общего с тем, который воплощал для Анны Павловой мечту о собственном саде.
Существует легенда, будто Анна Павлова никак не могла выбрать себе духи по вкусу, поэтому русская эмигрантка Надя Пайо, основательница косметической марки Payot, создала для нее в 1922 году духи «Pavlova» Payot. Анна якобы пользовалась этими духами, а потом их перестали выпускать. И снова перевыпустили в 1955 году и еще раз — в 1977 году…
Виктор Дандре, возлюбленный Анны, писал: «Коммерция, в погоне за всем, что жадно схватывается публикой, широко использовала имя Анны Павловны. "Духи Павловой", "пудра Павловой", "дамские моды Павловой в сезоне 1925 года", высокие "дамские сапожки Павловой" в Америке, "мороженое Павловой" в Лондоне, "папиросы Павловой"…»
Так что, на самом деле «Pavlova» Payot имеют к знаменитой балерине такое же отношение, как десерт «Pavlova». К тому же в 1922 году у Нади Пайо еще не было ее косметической фирмы. И, скорее всего, дата первого выпуска духов «Pavlova» Payot — 1977 год.
Родилась в Москве, обожает Петербург, любит Тоскану, Прованс и Блуа. Интересуется историей городов, людей и вещей. Постоянный автор журнала «Gala-Биография». Писатель, выпустивший целый ряд биографических и художественных книг. Парфюмерией очарована с раннего детства. В равной степени ценит винтажи и удачные современные парфюмы. Любимые ноты: тубероза, жасмин, бессмертник и кожа.
