Трудно найти человека, который сделал бы больше для искусства вообще и для балета в частности, чем антрепренер Сергей Павлович Дягилев. Потомственный дворянин, он вместе с художником Александром Бенуа выпускал журнал «Мир искусства», организовывал художественные выставки, а начиная с 1907 года – ежегодные зарубежные выступления русских артистов: «Русские сезоны», благодаря которым в Европе возникла мода на все русское. Он привлек лучших танцоров императорских театров: Анну Павлову, Вацлава Нижинского, Михаила Фокина, Тамару Карсавину.
«Дягилев – энтузиаст, отдавший всего себя с какой-то языческой страстностью искусству», – говорил о нем художник Михаил Ларионов. Николай Рерих называл Дягилева «крестоносцем красоты».
Вкусы у Дягилева были утонченные во всех отношениях, даже изощренные. Правда, до эксцентричности Оскара Уайльда, с которым его многое роднило, он все же не доходил. Просто он был всегда элегантно одет. Всегда – светлый шарф, изящная обувь, трость. И парфюмерию он любил, покупал все нашумевшие новинки, но не находил идеального аромата, который мог бы выразить «саму красоту», пока в 1919 году не попробовал «Mitsouko» Guerlain.
Для Сергея Дягилева «Mitsouko» стали любовью с первого вздоха. Сочетание горечи дубового мха и сладости персика. Сырой земляной запах ветивера и жаркий смолистый лабданум. Звенящий аромат бергамота, кремовая нежность розы и влажная прохлада ирисов. Таких духов прежде не было, ничего похожего, ничего подобного… Знаменитый «Chypre» Coty казался простым и даже грубоватым на их фоне. «Mitsouko» были сложными и при этом прозрачными настолько, что казалось – они обращаются не к обонянию, а к чему-то в душе человека. И какая-то утонченная печаль, которой дышал этот аромат, была близка Дягилеву. Он никогда не расставался с флаконом, он не только наносил «Mitsouko» на кожу и на свой шарф, но и капал духи на обивку мебели, на шторы, на книги, которые читал. Он был богат, он мог себе это позволить.
Сергей Павлович был болен диабетом и последний год своей жизни страдал от трофических язв. Он умирал от сепсиса в Венеции, продолжая строить планы на будущие постановки и каждый вечер капал на подушку «Mitsouko».
О том, что Сергей Павлович, так тонко ценивший женскую красоту и прелесть женского танца, в своей личной жизни женщинам предпочитал мужчин, знали все. Николай Набоков, композитор, писатель и двоюродный брат автора «Лолиты», сказал о Дягилеве, что он был «первым великим гомосексуалом, заявлявшим о себе и признанным обществом». Среди его любовников числились великий танцор Вацлав Нижинский, танцор Леонид Мясин, балетмейстер Серж Лифарь. А тайной, великой, первой и последней любовью Сергея Дягилева был его кузен Павел Корибут-Кубитович. Неизвестно, были ли они любовниками, скорее всего – нет, но влюблен в кузена Сережа был с детства. Когда Дягилев умирал, от его постели буквально не отходил убитый горем Лифарь, а Сергей Павлович ждал приезда кузена, но получил только телеграмму и сказал с горькой усмешкой: «Ну конечно, Павка запоздает и приедет после моей смерти».
Дягилева похоронили на острове-кладбище Сан-Микеле.
Я была там. И первое, что бросилось мне в глаза, – надгробие, на котором лежало множество настоящих балетных пуантов. Некоторые уже посерели от дождей и времени, некоторые были еще совсем новыми. Танцоры приносят Дягилеву пуанты, словно испрашивая его благословения. А еще на мраморе стоял флакончик «Mitsouko». Крошечный. Я очень удивилась. Тогда я еще не знала о пристрастии Дягилева к этим духам. Жалею, что не сделала фотографию. Но как раз на Сан-Микеле в моем фотоаппарате сели батарейки.
В 2010 году парфюмер Рожа Дав выпустил духи «Diaghilev» Roja Dove. В них очень много общего с «Mitsouko». Но «Mitsouko», особенно винтажные духи, которые мне доводилось пробовать, несравнимо лучше.
В «Mitsouko» есть какая-то тайна, которую невозможно ни описать, ни разгадать. Возможно, потому, что создали их, вдохновляясь печальным любовным романом Клода Фаррера «Битва» о японке Мицуко, которая была супругой японского адмирала, но влюбилась в английского офицера. Аромат «Mitsouko» – словно шепот на непонятном тебе, чужом языке: когда слушаешь и точно знаешь, что тебе говорят о любви. Пусть ты не понимаешь слов, но с легкостью считываешь чувства. Возможно, именно этого хотел Дягилев: чтобы ему постоянно говорили о любви. Ведь в реальной жизни в любви он не был счастлив. Человек, которого он обожал всю свою жизнь, даже не приехал побыть с ним перед смертью… И Дягилев утешался «Mitsouko», их тихим и нежным шепотом. Он дышал этими духами в буквальном смысле – до последнего вздоха.
Родилась в Москве, обожает Петербург, любит Тоскану, Прованс и Блуа. Интересуется историей городов, людей и вещей. Постоянный автор журнала «Gala-Биография». Писатель, выпустивший целый ряд биографических и художественных книг. Парфюмерией очарована с раннего детства. В равной степени ценит винтажи и удачные современные парфюмы. Любимые ноты: тубероза, жасмин, бессмертник и кожа.
